Нелюбимый ребенок: почему роскошный кроссовер Ferrari Purosangue обречен на провал Ferrari, прославившаяся благодаря множеству успешных проектов гоночных и спортивных машин, таки поддалась неослабевающему рыночному давлению и выпустила первый в своей истории серийный кроссовер — Purosangue. Но перспективы очередной новинки из Маранелло совсем нерадужные. А почему, объясняет автоэксперт Сергей АСЛАНЯН. Делать кроссоверы итальянцы не умеют. И большие представительские седаны тоже. И минивены. Зато у них отменно получаются гоночные, спортивные и «горячие» машины вне зависимости от размера. Если нужно обдать всех вокруг кипятком эмоций и с громким прострелом глушителя ввинтиться в поворот, уходя в точку с набором скорости, итальянцам нет равных. У них и крошечный FIAT 500, и Alfa-Romeo Brera, и Lancia Delta HF Integrale одинаково стремительны, управляемы и азартны.
Но вот в мире случилась беспросветная мода на кроссоверы. Для итальянцев этот тип транспорта непостижим. До него они с таким же недоумением вяло поиграли в гибриды. Затянув все сроки, умышленно опоздав к разделу пирога.
Кроссовер — это же машина бедняка, мечтающего выглядеть хозяином джипа, но сохранившего ориентир на воскресный гипермаркет вместо глубокого брода. Не случайно в остальном мире кроссоверы прикончили минивэны, иссякшие со своими семиместными удобствами, как только в SUV появился третий ряд сидений.
Казалось бы, у итальянцев неплохая школа полного привода, и сделать кроссовер они могут без особой неприязни. Всеитальянский FIAT готов предложить для истории, вожделения и в качестве точки отсчета довоенный Fiat-SPA TL.37 (1938), послевоенный FIAT Campagnola (1953) и милейшую Panda 4×4 (1983).
Но все же нынешнюю моду итальянцы терпели до последнего, игнорируя всю автомобильную промышленность, пока за тему не взялась Alfa Romeo. В 2003-м она начала потихоньку, спустя рукава, максимально отвлекаясь на сиесту, мастерить концепт, к 2016 году получивший имя Stelvio и конвейерную прописку.
Полуживая Maserati за нежелательную тему взялась в 2011, представив в 2016 году серийный кроссовер Levante. А Lamborghini, так и не заработавшая на внедорожнике LM002 (1986), дождалась окрика от немецкого хозяина — с применением методик спортивного конструирования и итальянской забастовки неохотно получила в 2017 из Volkswagen Touareg свой первый кроссовер Urus.
FIAT, как всегда, к теме подбирался в основном по чужим лекалам и без особых затрат, многократно выходя замуж за более умелых и более полноприводных. Например, в 2006-м в браке с Suzuki родился кроссовер FIAT Sedici. В 2014-м совместное ведение хозяйства с американским Chrysler дало FIAT 500X. Да и Panda, во втором поколении ставшая некрасивой и банальной, вернула полный привод в 2005-м, мало кого обрадовав результатом.
И после того, как все итальянские производители неохотно вляпались в нелюбимую тему, огорчив себя и клиентов поученным результатом, настала очередь наступать на грабли единственного самостоятельного игрока в сборной Италии — Ferrari.
Бывший руководитель концерна FCA Сержио Маркионне, обожавший Ferrari, говорил, что кроссовера под этим брендом не будет: «только через мой труп». Выполняя данное условие, после смерти потрясающего руководителя Ferrari с отвращением сделала Purosangue.
Как всякий нелюбимый ребенок, автомобиль не получился. В его идентификации самое большое значение отдано логотипу. Без этой подсказки распознать в очередном китайском кроссовере породистого «итальянца» невозможно. Искупая вину перед историей, машину одарили отменным мотором V12. Но уравновесили подвиг суицидальными задними дверями, открывающимися против хода.
Мировая премьера Ferrari Purosangue прошла под восторженные слезы. Репутация бренда такова, что мир воспринимает его любую новинку с энтузиазмом, заранее воспевая и охотно аплодируя. В Ferrari именно на это и рассчитывают, чтобы привычным восхищением удалось обмануть и себя, и публику.
